В очередной раз убеждаюсь в том, что двух часов мало для нормальной экранизации книги. Они ужимают время, вырезая незначительные, на их взгляд, эпизоды, оставляя определённые ключевые моменты. Но правда в том, что эти моменты смотрятся не совсем понятно, потому что большая часть предпосылок находится в вырезанных эпизодах.
Второй момент. Книга изначально написана от первого лица, что откладывает свой отпечаток на повествование. Оно субъективно со взгляда главной героини, а так же полно её размышлений, которые дополняют картину. Я не уверен, как лучше всего это передавать в фильме. В форме всплывающих флешбеков - как-то разорвано и всё равно не вполне ясно. Хотя эпизод с рассказом про пчёл-убийц они вполне неплохо адаптировали для фильма.
Но вот взять, к примеру, эпизод, когда после объявления Китнисс добровольцем, толпа подняла три средних пальца левой руки к губам и протянули к ней, без знания смысла этого жеста, данный эпизод не так цепляет. Не впечатляет. Не трогает. Ну, просто, махнули рукой. Так оно кажется. А в книге это воспринимается гораздо сильнее.

К великой чести жителей Дистрикта-12, ни один из них не зааплодировал. Даже те, кто принимал ставки, кому давно на всех наплевать. Многие, наверно, знают меня по рынку, или знали моего отца, а кто-то встречал Прим и не мог не проникнуться к ней симпатией. Я стою ни жива, ни мертва, пока многотысячная толпа застывает в единственно доступном нам акте своеволия — молчании. Молчании, которое лучше всяких слов говорит: мы не согласны, мы не на вашей стороне, это несправедливо.
Дальше происходит невероятное — то, чего я и представить себе не могла, зная, как совершенно я безразлична дистрикту. С той самой минуты, когда я встала на место Прим, что-то изменилось — я обрела ценность. И вот сначала один, потом другой, а потом почти все подносят к губам три средних пальца левой руки и протягивают ее в мою сторону. Этот древний жест существует только в нашем дистрикте и используется очень редко; иногда его можно увидеть на похоронах. Он означает признательность и восхищение, им прощаются с тем, кого любят.

Исходя из этого отрывка, кстати, достаточно нелепо выглядит эпизод, где этот жест применяют в 11-м дистрикте.

Про перевранный сюжет можно и умолчать, это и так ясно, что так будет. Вместо двух недель, они пробыли на арене едва ли шесть дней. Вместо двенадцати стрел, у Китнисс было только десять. Взорванные припасы, будто там динамит спрятан был, хотя взрывчатые вещества запрещены на арене, кроме базовых мин. Да и опять же нет предпосылки к причине уничтожения этих самых припасов. Не совсем ясно, почему профи взяли щуплого пацана, а потом убили его.

Ах да, эпизод со смертью Руты. В книге меня очень порадовал момент, что Китнисс не пыталась врать, что всё будет хорошо, как это очень часто бывает в подобных ситуациях во всяких фильмах.

Трибут из Дистрикта-1 умирает, не успев вернуть себе оружие. Моя стрела глубоко вонзается ему в середину шеи. Он падает на колени и истекает кровью, пытаясь вырвать стрелу. Я уже зарядила вторую и верчусь с луком из стороны в сторону, крича Руте:
— Он один? Один?
Рута несколько раз говорит «да», прежде чем я это осознаю. Она повернулась набок, скорчившись и зажав копье своим телом. Я отталкиваю труп парня и разрезаю ножом сеть. Одного взгляда на рану достаточно, чтобы понять: я ничего не смогу сделать. И никто не смог бы. Острие копья целиком вошло в живот. Я сижу на корточках перед Рутой, бессильно глядя на смертельное оружие. Нет смысла успокаивать ее, говорить, что все будет в порядке. Рута не дурочка. Она протягивает мне ладонь, и я хватаюсь за нее, как утопающий за соломинку. Словно умираю я, а не Рута.
— Ты взорвала еду? — шепчет она.
— Все до последнего кусочка.
— Ты должна победить.
— Я сделаю это. За нас обеих, — обещаю я. Пушечный выстрел возвещает о смерти. Парня из Дистрикта-1. Я смотрю вверх.
— Не уходи. — Рута крепче сжимает мою ладонь.
— Я не ухожу. Я буду с тобой, — говорю я, придвигаясь ближе и кладя голову Руты себе на колени. Ласково глажу ее волосы.
— Спой, — просит она едва слышно.

А в фильме, словно издёвка, звучат классические слова о том, что "всё нормально, всё будет хорошо"...

Ну и как обычно, смяли всю концовку в несколько минут. Цепа убили переродки, вместо Катона, переродки всего несколько секунд грызли Катона, вместо целой ночи, Пит остался цел и здоров, они благополучно вернулись в свой дистрикт.
Хэппи Энд!

P.S. Осталось многое не сказано.